12. Никитин против России

ДЕЛО НИКИТИН ПРОТИВ РОССИИ
(Application no. 50178/99)

Решение
Страсбург
20 июля 2004 года

Решение станет окончательным при обстоятельствах, установленных статьей 44 § 2 Конвенции. Оно подлежит редакторской правке.

В деле Никитин против России, Европейский суд по правам человека (Вторая Секция), заседая Палатой в составе Мистера J.-P. Costa, Председателя,

Мистера A.B. Baka,

Мистера L. Loucaides,

МистераK. Jungwiert,

Мистера V. Butkevych,

Мистера M. Ugrekhelidze,

Мистера A. Kovler, судей,

и Миссис С. Долле, секретаря секции, Совещаясь в закрытом судебном заседании 13 ноября 2003 года и 29 июня 2004 года, Вынес следующее решение, датированное последней упомянутой датой.

ПРОЦЕДУРА

1. Дело было инициировано жалобой (N 50178/99) против Российской Федерации, поданной в Суд в соответствии с требованиями статьи 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод гражданином России, Господином Александром Константиновичем Никитиным (заявитель) 18 июля 1999 г.
2. Российское Правительство (<Правительство>) было представлено господином П. Лаптевым, Уполномоченным Российской Федерации при Европейском суде по правам человека.
3. Заявитель указывал, что надзорный пересмотр окончательного оправдательного приговора, вынесенного в отношении него, представлял собой нарушение его права на справедливое судебное разбирательство и права не быть дважды судимым за одно и то же преступление, за которое лицо уже было окончательно оправдано.
4. Жалоба была направлена во вторую секцию Суда (Правило 52 § 1 Регламента Суда). В рамках секции Палата для рассмотрения данного дела (статья 27 § 1 Конвенции) была сформирована в порядке Правила 26 § 1.
5. Решением от 13 ноября 2003 года Суд признал жалобу частично приемлемой.

Заявитель и Правительство представили письменные объяснения по существу жалобы. (Правило 59 § 1). Палата решила, выяснив мнение сторон, что проведения устного слушания по существу дела не требуется. (Правило 59 § 3 в конце), каждая сторона представила возражения на объяснения противоположной стороны.

ФАКТЫ

1. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА
2. Заявитель родился в 1952 году и проживает в Санкт-Петербурге.
3. В феврале 1995 года заявитель, бывший офицер флота, участвовал в экологическом проекте Норвежской неправительственной организации <Беллона>, работая над докладом «Российский северный флот. Источники радиоактивного загрязнения» («доклад»).
4. 5 октября 1995 в Мурманском офисе <Беллоны> Федеральной службой безопасности был проведен обыск. ФСБ изъяли доклад, допросили заявителя и возбудили уголовное дело по подозрению заявителя в государственной измене, поскольку, как предполагалось, доклад содержал информацию об авариях российских атомных подводных лодок, которая относилась к государственной тайне.
5. 20 октября 1998 года в Санкт-Петербургском городском суде началось слушание дела по обвинению заявителя в государственной измене. Через четыре дня после слушания, 29 октября 1998 года, дело было направлено на новое расследование. Суд установил, что обвинение было неконкретным, что препятствовало защите заявителя, и не позволяло суду провести рассмотрение дела по существу. Суд также установил, что материалы расследования оставляли открытым вопрос, содержал ли доклад какие-либо сведения о государственной тайне, кроме того, материалы дела не содержали необходимой и достаточной экспертной оценки возможных открытых источников информации, или причиненного ущерба. Суд указал следствию на необходимость проведения дополнительной экспертизы на предмет возможности получения заявителем спорной информации из открытых источников и указывал на необходимость принять иные меры, чтобы закончить расследование.
6. 3 ноября 1998 года обвинение обжаловало данное определение, указывая, что дело достаточно ясное для решения его судом и что дополнительного расследования не требуется.
7. 4 февраля 1999 определение о направлении дела на дополнительное расследование было оставлено в силе Верховным судом Российской Федерации.
8. 23 ноября 1999 городской суд Санкт-Петербурга продолжил рассмотрение дела заявителя.
9. 29 декабря 1999 года Санкт-Петербургской городской суд вынес оправдательный приговор по всем пунктам обвинения в отношении заявителя, установив, что основанием обвинения заявителя были секретные и имеющие обратную силу акты.
10. Обвинение обжаловало приговор.
11. 17 апреля 2000 года Верховный суд Российской Федерации оставил оправдательный приговор в силе. Суд установил, что обвинения были основаны на секретных актах, имеющих обратную силу, что не совместимо с Конституцией. Оправдательный приговор вступил в законную силу.
12. 30 мая 2000 года Генеральный Прокурор подал протест в Президиум Верховного суда с требованием пересмотреть дело в порядке надзора. Он оспаривал приговор по основаниям неверного применения норм, регулирующих вопросы государственной тайны, неконкретности обвинения, и других недостатков уголовного расследования, в частности, отсутствия отчета эксперта в отношении вопроса, получена ли информация из общедоступных источников. Он требовал переоценки применимых норм, фактов и доказательств материалов дела, и требовал передать дело на новое рассмотрение.
13. 13 сентября 2000 года Президиум Верховного суда отклонил протест прокурора и оставил без изменения оправдательный приговор. Хотя было признано, что расследование проходило с существенными недостатками, он установил, что обвинение не может на них ссылаться, поскольку контроль за правильностью и полнотой расследования входит в компетенцию обвинения, и устранение этих недостатков могло иметь место на более ранних стадиях. Более того, Президиум указал, что следствию ранее указывалось на необходимость устранить недостатки, на которые указывалось в протесте на оправдательный приговор. Президиум также напомнил, что 29 октября 1998 суд достаточно ясно указал следствию, помимо прочего, что необходимо провести исследование информации, находящейся во всеобщем доступе, чтобы убедиться, что заявитель мог получить спорные данные из открытых источников.
14. 17 июля 2002 года Конституционный суд Российской Федерации рассмотрел обращение заявителя о признании неконституционными положений законодательства, которые позволяют пересматривать в надзорном порядке окончательный оправдательный приговор.
15. В своем постановлении, датированным этим же числом, Конституционный суд признал неконституционными положения закона, позволяющие пересмотр и отмену оправдательного приговора по основаниям односторонности и неполноты расследования или рассмотрения дела, несоответствия выводов суда обстоятельствам дела.
16. Мотивировка постановления Конституционного суда, включала, помимо прочего, следующее:
    :статья 4 Протокола 7, устанавливающая право не привлекаться повторно к суду или повторному наказанию не препятствует повторному рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовно — процессуальными нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства было допущено существенное нарушение, повлиявшее на исход дела.

Из названного положения Конвенции и корреспондирующих ему положений статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации следует, что федеральный законодатель вправе предусмотреть — с соблюдением критериев и условий, закрепленных в данных положениях, — процессуальные механизмы и процедуры пересмотра и отмены вступившего в законную силу приговора и с учетом их природы определить, в каких случаях такой пересмотр возможен в процедуре возобновления дел по новым или вновь открывшимся обстоятельствам, а в каких — в надзорном порядке.

При этом исключения из общего правила о запрете поворота к худшему допустимы лишь в качестве крайней меры, когда неисправление судебной ошибки искажало бы саму суть правосудия, смысл приговора как акта правосудия, разрушая необходимый баланс конституционно защищаемых ценностей, в том числе прав и законных интересов осужденных и потерпевших. Отсутствие возможности пересмотра окончательного судебного решения в связи с имевшим место в ходе предшествующего разбирательства фундаментальным нарушением, которое повлияло на исход дела, означало бы, что — вопреки принципу справедливости и основанным на нем конституционным гарантиям охраны достоинства личности и судебной защиты прав и свобод человека (статья 17, часть 1; статьи 19, 21 и 46 Конституции Российской Федерации) — такое ошибочное судебное решение не может быть исправлено.

3.2. Исходя из требований статей 15 (часть 4), 17 (части 1 и 3), 46, 50 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации и Конвенции о защите прав человека и основных свобод, федеральный законодатель, предусматривая возможность отмены вступившего в законную силу приговора и пересмотра уголовного дела, обязан сформулировать точные и четкие критерии и основания подобной отмены, с учетом того, что речь идет о таком решении судебной власти, которое уже вступило в законную силу и которым, следовательно, окончательно решены вопросы о виновности лица и мере наказания.

Не соответствует Конституции то положение, что суд надзорной инстанции при установлении им в результате собственной оценки доказательств односторонности или неполноты дознания или предварительного следствия наделяется полномочием передать дело на новое расследование (пункт 2 части первой статьи 378 УПК РСФСР), поскольку тем самым стороне обвинения неправомерно создаются дополнительные возможности по доказыванию вины привлеченного к уголовной ответственности лица уже после вступления приговора суда в законную силу. Следовательно, суд надзорной инстанции не вправе отменить вступивший в законную силу оправдательный приговор со ссылкой на его необоснованность, если в ходе предыдущего разбирательства не было допущено нарушение, отвечающее критерию, указанному в пункте 2 статьи 4 Протокола N 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Соответственно, и прокурор не вправе ставить перед судом надзорной инстанции вопрос о пересмотре приговора со ссылкой на необоснованность, не подпадающую под этот критерий.

1. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ПРАВО
2. Применимое законодательство
3. Раздел VI, Глава 30, Уголовно-процессуального кодекса 1960 года, который действовал в рассматриваемый период, устанавливал полномочия определенных должностных лиц подавать протесты в порядке надзора на судебные постановления, вступившие в законную силу, и пересматривать дела в порядке надзора по материальным и процессуальным основаниям.

Процедура рассмотрения дела в порядке надзора (статьи 371-383) отлична от процедуры рассмотрения дела по новым или вновь открывшимся обстоятельствам (статьи 384-390). Однако, к ним применяются сходные процессуальные нормы. (статья 388).

1. Вступление судебного акта в законную силу
2. В соответствии со статьей 356 Уголовно-процессуального кодекса, приговор вступает в силу и подлежит исполнению в день оглашения апелляционного (кассационного) определения или, если он не был обжалован, по истечении срока на обжалование.
3. Основания для надзорного пересмотра дела и возобновления дела.
   Статья 379

Основания для отмены судебных актов, вступивших в законную силу
«Основания для отмены или изменения приговора [в надзорном порядке] те же, что установлены для отмены или изменения приговоров, не вступивших в законную силу:>
Статья 342 Основания к отмене или изменению приговора

Основаниями к отмене или изменению приговора при рассмотрении дела в кассационном порядке являются:

1) односторонность или неполнота дознания, предварительного или судебного следствия;

2) несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела;

3) существенное нарушение уголовно — процессуального закона;

4) неправильное применение уголовного закона;

5) несоответствие назначенного судом наказания тяжести преступления и личности осужденного.

Статья 384. Основания возобновления дел по вновь открывшимся обстоятельствам

Вступившие в законную силу приговор суда, приговор мирового судьи, приговор суда апелляционной инстанции, определение и постановление суда могут быть отменены по вновь открывшимся обстоятельствам. (в ред. Федерального закона от 07.08.2000 N 119-ФЗ)
Основаниями для возобновления уголовного дела по вновь открывшимся обстоятельствам являются:
1) установленная вступившим в законную силу приговором суда заведомая ложность показаний свидетеля или заключения эксперта, а равно подложность вещественных доказательств, протоколов следственных и судебных действий и иных документов или заведомая ложность перевода, повлекшие за собой постановление необоснованного или незаконного приговора;
2) установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные злоупотребления судей, допущенные ими при рассмотрении данного дела;
3) установленные вступившим в законную силу приговором суда преступные злоупотребления лиц, производивших расследование по делу, повлекшие постановление необоснованного и незаконного приговора или определения суда о прекращении дела;
4) иные обстоятельства, неизвестные суду при постановлении приговора или определения, которые сами по себе или вместе с обстоятельствами, ранее установленными, доказывают невиновность осужденного или совершение им менее тяжкого или более тяжкого преступления, нежели то, за которое он осужден, а равно доказывают виновность оправданного или лица, в отношении которого дело было прекращено.

3. Должностные лица
4. Статья 371 Уголовно-процессуального кодекса предусматривает, что право принесения протеста предоставлено Генеральному прокурору, Председателю Верховного суда РФ, их заместителям — в отношении любого акта, за исключением актов Президиума Верховного суда РФ, Председателям судов субъектов федерации в отношении актов судов субъекта федерации и нижестоящих судов. Сторона, участвующая в деле, имеет право обращаться с ходатайствами о пересмотре дела в порядке надзора к указанным должностным лицам.
5. Ограничение срока
6. Статья 373 Уголовно-процессуального кодекса устанавливает ограничение срока — 1 год, в течение которого должностными лицами может быть подан протест на оправдательный приговор. Период исчисляется с момента, когда оправдательный приговор вступил в силу.
7. Результат надзорного пересмотра оправдательного приговора.
8. В соответствии со статьями 374, 378 и 380 Уголовно-процессуального кодекса, протест о пересмотре дела в надзорном порядке должен быть рассмотрен Президиумом соответствующего суда. Суд мог исследовать обстоятельства дела по существу, и не был связан пределами и основаниями надзорной жалобы (протеста).
9. Президиум может отклонить или удовлетворить протест. Если протест отклонен, предыдущий судебный акт остается в силе. Если протест удовлетворен, Президиум принимает решение об отмене приговора и направляет дело на новое расследование или новое рассмотрение, или оставляет в силе приговор первой инстанции, пересмотренный апелляционной инстанцией, или вносит изменения в ранее вынесенные по делу судебные акты.
   28. Статья 380 §§ 2 и 3 устанавливает, что Президиум может смягчить назначенное лицу наказание или применить закон о менее тяжком преступлении. Признав неправильным оправдание подсудимого или прекращение дела в суде первой, апелляционной, или кассационной инстанции, равно как назначение осужденному наказания, по своей мягкости не соответствующего содеянному, суд надзорной инстанции вправе отменить приговор или определение и направить дело для нового рассмотрения соответственно в суд первой, апелляционной или кассационной инстанции.
10. 1 июля 2002 года вступил в силу новый Уголовно-процессуальный кодекс. В соответствии со статьей 405, возможность применения надзорного порядка ограничена теми актами судебного надзора, если они не ведут к ухудшению положения осужденного. Пересмотр оправдательных приговоров и постановлений в порядке надзора не допускается.
11. Соответствующие материалы.
12. 19 января 2000 года Комитет министров на 694 встрече заместителей министров принял Рекомендацию N R (2000) 2 по пересмотру и возобновлению определенных дел на национальном уровне, во исполнение решений Европейского суда по правам человека. В Рекомендации содержались предложения Высоким договаривающимся сторонам проверить состояние своих правовых систем с точки зрения наличия адекватных возможностей пересмотра дела, включая возобновление процесса на стадиях, в отношении которых Суд установил нарушение Конвенции.

ПРАВО

1. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 4 ПРОТОКОЛА N 7 К КОНВЕНЦИИ
2. Заявитель утверждает, что надзорный пересмотр окончательного оправдательного приговора в отношении него представлял собой нарушение его права не быть судимым дважды за преступление, за которое он был окончательно оправдан. Он указывает, что он подлежал преданию суду во второй раз, поскольку сам факт подачи надзорного протеста Генеральным прокурором создавал угрозу для нового рассмотрения дела. Он ссылался на статью 4 Протокола 7 к Конвенции, которая, в соответствующей части предусматривает:

<1. Никакое лицо не должно быть повторно судимо или наказано в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое это лицо уже было окончательно оправдано или осуждено в соответствии с законом и уголовно — процессуальными нормами этого государства.

2. Положения предыдущего пункта не препятствуют повторному рассмотрению дела в соответствии с законом и уголовно — процессуальными нормами соответствующего государства, если имеются сведения о новых или вновь открывшихся обстоятельствах или если в ходе предыдущего разбирательства были допущены существенные нарушения, повлиявшие на исход дела>.
3. Объяснения сторон.
4. Правительство считает, что для целей статьи 4 Протокола 7, надзорный пересмотр дела не представляет собой повторного привлечения к уголовной ответственности. Оно указывало, что национальное право в настоящий момент не позволяет надзорной инстанции осудить заявителя, а дает лишь полномочия отменить предыдущие судебные акты и направить дело на новое рассмотрение в состязательном процессе. В обоснование своей позиции они ссылались на Постановление Конституционного суда от 17 июля 2002 года в деле заявителя. Правительство указало, что оправдательный приговор в отношении заявителя не мог быть лишен законной силы или приостановлен, учитывая, что протест прокурора был отклонен Президиумом.
5. Правительство также указывало, что учитывая недавние изменения в законодательстве, окончательный оправдательный приговор больше не может быть предметом надзорного пересмотра, а также другие судебные акты не могут пересматриваться в порядке надзора с ухудшением положения осужденного.
6. Заявитель не согласен с позицией Правительства и указывает, что в нарушение принципа ne bis in idem , протест прокурора привел к тому, что он подлежал повторно уголовной ответственности за преступление, за которое он уже был окончательно оправдан. Хотя в результате приговор остался без изменения, его фактически дважды обвиняли в одном и том же преступлении. Он указывал, что надзорный пересмотр не был обоснованным и не соответствовал исключениям, указанным в параграфе 2 статьи 4 Протокола 7, поскольку Президиум не установил существенных нарушений, повлиявших на исход дела.
7. Оценка Суда.
8. Суд указывает, что защита от повторного привлечения к уголовной ответственности одна из специальных гарантий, связанных с общей гарантией права на справедливое судебное разбирательство. Суд повторяет, что цель статьи 4 Протокола 7 — запрет повторного судебного процесса, закончившегося окончательным постановлением. (см. решение по делу Gradinger v. Austria, от 23 октября 1995 года, Сер. A, N. 328-C, p. 65, § 53). Суд также указывает, что повторное предание суду или наказание являются центром правовой проблемы, которой посвящена статья 4 Протокола 7.
9. Возвращаясь к надзорному пересмотру оправдательного приговора в обстоятельствах рассматриваемого дела, Суд, прежде всего, будет устанавливать наличие элементов статьи 4 протокола 7, если они вообще имели место. Для этих целей, необходимо рассмотреть следующие аспекты:

— имел ли место «окончательный » приговор перед возбуждением дела в надзорной инстанции, или надзорное рассмотрение является неотъемлемой частью обычного процесса и само по себе представляет инстанцию, выносящую окончательное решение;

— был ли заявитель повторно <привлечен к уголовной ответственности> в процессе перед Президиумом; и

-подлежал ли заявитель <повторному преданию суду> из-за протеста Генерального прокурора.

Наконец, суд должен рассмотреть, приводит ли по обстоятельствам данного дела надзорный пересмотр к какой-либо форме дублирования уголовных процедур, что создает противоречия статье 4 Протокола 7.

1. Был ли заявитель <окончательно оправдан> перед надзорным пересмотром
2. В соответствии с Разъяснительным докладом к протоколу 7 к Конвенции, который отсылает к Европейской Конвенции по международному признанию уголовных приговоров, «приговор считается окончательным, <если, в соответствии с традиционным пониманием, он вступил в юридическую силу.> Это случай, когда приговор не подлежит отмене, то есть сторонам не доступны никакие обычные средства обжалования, или истек срок обжалования>.
3. Суд отмечает, что процессуальное право в то время позволяло определенным должностным лицам обжаловать решение, вступившее в законную силу. Основания надзорного пересмотра были такими же, как и для обжалования в кассационном порядке. В отношении оправдательных приговоров надзорный протест мог быть принесен в течение одного года после вступления приговора в силу. Предполагая, что Президиум удовлетворил бы протест и процесс по делу возобновился, последующее постановление также представляло бы собой постановление по тому же уголовному делу, и не имелось бы иного противоречащего судебного акта по тому же уголовному делу, и решение было бы окончательным. Таким образом, следует, что национальный правовой режим в России не рассматривал постановления, такие, как оправдательный приговор в данном деле, в качестве «окончательного», пока не истек срок на его надзорное обжалование. На этом основании, постановление Президиума Верховного суда от 30 мая 2000 года об отказе в надзорном пересмотре являлось <окончательным> по данному делу. В таком толковании, статья 4 Протокола N. 7 не применима в данном деле, поскольку все судебные решение относились к одному процессу.
4. Однако, Суд напоминает, что протест в порядке надзора об отмене постановления суда представляет собой экстраординарный порядок обжалования, поскольку его применение целиком не зависит от осужденного по уголовному делу, а зависит от дискреционных полномочий должностных лиц. Так, Суд не счел надзорный пересмотр эффективным средством национальной правовой защиты ни в гражданском, ни в уголовном судопроизводстве. (см. решения по делам Tumilovich v. Russia (dec.), no. 47033/99, 22 June 1999; Berdzenishvili v. Russia (dec.), no. 31697/03, 29 January 2004), и было установлено, что отмена решения в надзорном порядке может создавать проблемы правовой определенности (см. решения по делам Brumarescu v. Romania [GC], no. 28342/95, § 62, ECHR 1999-VII; Ryabykh v. Russia, no. 52854/99, §§ 56-58, 24 July 2003). В связи с этим суд заключил, что постановление кассационной инстанции от 17 апреля 2000 года, которым был оставлен в силе оправдательный приговор в отношении заявителя, являлось <окончательным решением> в смысле статьи 4 Протокола 7.
5. Был ли заявитель повторно привлечен к ответственности в процессе перед Президиумом
   40. Суд указывает, что протест Генерального прокурора о надзорном пересмотре оправдательного приговора рассматривался Президиумом. Его полномочия на данной стадии были ограничены вопросом удовлетворить ли протест о надзорном пересмотре. В обстоятельствах данного дела Президиум не принял решения о передаче дела на новое рассмотрение, и окончательным решением по делу осталось постановление от 17 апреля 2000 года.
6. Следует, что заявитель не был повторно привлечен к ответственности в смысле параграфа 1 статьи 4 протокола 7 в процессе, в котором Президиум Верховного суда отклонил протест Генерального прокурора о надзорном пересмотре оправдательного приговора заявителя.
7. Подлежал ли заявитель повторному преданию суду.
8. Суд далее рассмотрел вопрос, подлежал ли заявитель повторному преданию суду, как он утверждает. Суд отмечает, что если бы протест прокурора был бы удовлетворен, Президиум должен был бы принять одно из следующих решений в соответствии со статьей 380 Уголовного процессуального кодекса РФ, содержание которой рассматривалось в п. 27 выше. Важно, что Президиум не имел полномочий принимать новое решение по существу дела в том же процессе, а просто должен был решить, удовлетворять протест прокурора или нет.
9. Отсюда следует, что возможность возобновления процедуры в данном деле была достаточна далека от того, чтобы представлять собой обязанность заявителя повторно предстать перед судом в смысле статьи 4 протокола 7.
10. Хотя элементы, рассмотренные в предыдущих параграфах 40-43 сами по себе существенны для того, чтобы продемонстрировать, что надзорный пересмотре в данном деле не привел к нарушению статьи 4 протокола 7, Суд отмечает, что имеет место более существенная причина придти к данному выводу. Суд считает, что основным моментом в данном деле является то, что надзорный пересмотр в любом случае не поднимает вопроса о повтором предании суду в смысле статьи 4 Протокола 7 по следующим причинам.
11. Суд обращает внимание на то, что статья 4 Протокола N. 7 проводит явное различие между вторым обвинением или повторным преданием суду, которые запрещены в первом параграфе статьи, и возобновлением дела в исключительных обстоятельствах, что предусмотрено вторым параграфом статьи 4 Протокола 7. Статья 4 § 2 Протокола 7 явно предусматривает возможность обвинения в случае возобновления дела по вновь открывшимся или новым обстоятельствам или наличия существенных нарушений, приведших к неправильному разрешению дела.
12. Суд отмечает, что российское законодательство, действующее в настоящее время позволяет возобновлять рассмотренное уголовное дело по основанию наличия новых или вновь открывшихся обстоятельств или существенных нарушений, приведших к неправильному рассмотрению дела. (статьи 384-390 Уголовного процессуального кодекса). Эта процедура подпадает под сферу действия параграфа 2 статьи 4 Протокола 7. Суд, однако, отмечает, что кроме того существовала система пересмотра по основаниям допущенной судебной ошибки в применении материальных или процессуальных норм (надзорный пересмотр, статьи 371-383 УПК РФ). Предметом рассмотрения данных процедур оставались те же уголовные обвинения и их предыдущие формулировки. Если протест удовлетворен и результатом рассмотрения дела стало его направление на новое рассмотрение, значение надзорного производства в том, чтобы отменить предыдущие принятые по делу акты и принять новое постановление. В этом смысле результат пересмотра в порядке надзора такой же, как и возобновления дела, поскольку и тот и другой порядок представляют собой форму продолжения предыдущего процесса. Суд поэтому заключает, что для целей принципа ne bis in idem надзорный пересмотр может рассматриваться как особый тип возобновления процесса, подпадающего под действие параграфа 2 статьи 4 Протокола 7.
13. Аргумент заявителя о том, что надзорный пересмотр не был необходимым и представлял собой злоупотребление полномочиями, не относим к вопросу соответствия статье 4 Протокола 7. То, как используются полномочия, относятся, скорее, к вопросу справедливости уголовного процесса, но не могут быть решающими для того, чтобы определить, были ли спорные процедуры возобновлением дела или повторным преданием лица суду за то же деяние. По фактам данного дела, подача надзорного протеста имела целью возобновление процесса, а не попытку повторно привлечь лицо к ответственности.
14. Наконец, Суд отмечает, что соответствие требованиям законности по параграфу 2 статьи 4 Протокола 7 в данном деле неоспоримо.
15. Суд делает вывод, что заявитель не подлежал повторному преданию суду или наказанию в смысле статьи 4 Протокола 7. Следовательно, нарушения данной статьи не имело места.
16. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ
17. Заявитель утверждает, что надзорный пересмотр после окончательного оправдательного приговора в отношении него представлял собой нарушение права на справедливое судебное разбирательство Он ссылался на статью 6 § 1 Конвенции, которая в соответствующей части предусматривает:

«При предъявлении любого уголовного обвинения, каждый имеет право на справедливое …слушание:судом>

1. Объяснения сторон
2. В своих объяснениях, последовавших после признания жалобы приемлемой, Правительство утверждало, что надзорный пересмотр не инициирует нового рассмотрения предъявленных заявителю уголовных обвинений, поскольку протест, поданный Генеральным прокурором был отклонен Верховным судом без рассмотрения по существу. Правительство проинформировало Суд о том, что поскольку статья 380 § 2 УПК запрещала Президиуму увеличивать срок наказания или менять правовую квалификацию на более тяжкое преступление без направления дела на новое рассмотрение, Президиум сам по себе не мог изменить оправдательный приговор на обвинительный, удовлетворяя протест о надзорном пересмотре. Правительство также указало, что поскольку надзорный пересмотр не нарушил никакие права заявителя в отношении его оправдательного приговора, не может иметь места нарушение права заявителя на справедливое судебное разбирательство в смысле, придаваемом ему статьей 6 § 1 Конвенции.
3. Правительство указало, что надзорный пересмотр в данном деле соответствовал процедуре, предписанной законом. В частности, протест прокурора был подан в срок до истечения одно года с момента вступления в силу оправдательного приговора.
4. Заявитель, наоборот, указывал, что сама возможность изменения окончательного оправдательного приговора нарушает право на справедливое судебное разбирательство. Он указывал, что хотя надзорный пересмотр формально отвечал требованиям закона в то время, он не являлся необходимым. Он утверждал, что, по обстоятельствам дела, требование прокурора о надзорном пересмотре было явным злоупотреблением полномочиями и несовместимым с принципами Конвенции.
5. Оценка Суда
6. Суд установил, что надзорный пересмотр в данном деле был совместим с принципом ne bis in idem, гарантированном статьей 4 Протокола 7, который сам по себе содержит один из аспектов справедливого судебного разбирательства. Сам факт того, что инициирование надзорного пересмотра соответствует, как в данном деле, требованиям статьи 4 Протокола 7, однако, не является достаточным для того, чтобы установить соответствие со статьей 6. Суд должен установить соответствие статье 6 независимо от выводов по статье 4 Протокола 7
7. В частности, Суд повторяет, что ранее было установлено, что инициирование надзорной процедуры может поднимать вопросы правовой определенности, как, например, решения по гражданским делам оставались подлежащими надзорному пересмотру неопределенный период, по сравнительно незначительным основаниям. (см. решения по делам Brumarescu и Ryabykh, цитированные выше). Положение с уголовными делами несколько иное, по крайней мере в отношении оправдательных приговоров, поскольку об их пересмотре могут быть заявлены требованиями только в течение одного года с момента вступления в силу оправдательного приговора.
8. Суд, более того, уточняет, что требования правовой определенности не являются абсолютными. В уголовных делах они могут рассматриваться в совокупности, например, со статьей 4 § 2 Протокола 7, которая явно позволяет государству возобновлять производство по делу в связи с появлением новых обстоятельств, или когда имеется существенное нарушение в предыдущих процессах, которое привело к неправильному разрешению дела. Возможность пересматривать или возобновлять производство по делу также рассматривается Комитетом Министров как гарантия реституции, особенно в контексте исполнения Постановлений Европейского суда по правам человека. В своих Рекомендациях N R (2000) 2 по пересмотру и возобновлению определенных категорий дел на национальном уровне в соответствии с Постановлениями Европейского суда по правам, Комитет Министров призывал государства-участников гарантировать процедуру пересмотра или возобновления дел.
9. Сама по себе возможность возобновлять уголовное дело на первый взгляд сопоставима с требованиями Конвенции, включая гарантии по статье 6. Однако, определенные обстоятельства дела могут привести к тому, что возобновление дела может нарушить сущность справедливого судебного разбирательства. В частности, Суд должен оценить в данном деле, были ли полномочия инициировать и проводить надзорный процесс таковы, что нарушали справедливый баланс между интересами лица и необходимостью гарантировать эффективность системы уголовного правосудия.
10. Суд придает определенное значение аргументы, что в деле заявителя Президиум только решал вопрос, возобновлять ли производство по делу или нет. Подлежит ли отмене оправдательный приговор, было бы решено в отдельном состязательном процессе по существу дела в компетентном суде. Решение Президиума таким образом представляло собой процессуальный этап, который был не более чем предварительной стадией перед новым уголовным процессом. Суд отмечает, что Президиум Верховного суда отклонил протест прокурора, установив, что в нем содержатся ссылки на недостатки, которые могли быть устранены в рамках контроля за расследованием со стороны обвинения до, но не после окончательного приговора. Протест прокурора мог быть охарактеризован как произвольный и представляющий собой злоупотребление полномочиями. Однако, он не привел к нарушению справедливости процедуры (см., помимо прочего, решение по делу Voloshchuk v. Ukraine (решение на предмет приемлемости.), N. 51394/99, 14 октября 2003, и Sardin v. Russia и (решение на предмет приемлемости.), no. 69582/01, 12 февраля 2004). Соответственно, произвольные основания протеста Генерального прокурора не могли нанести ущерба и не нанесли ущерба при определении уголовного обвинения в данном деле.
11. Суд делает вывод, что процедура надзорного пересмотра в данном деле не привела к нарушению справедливого баланса между интересами заявителя и необходимостью гарантировать надлежащее отправление правосудия.
12. Относительно процесса в Президиуме Верховного суда, то его результат был в пользу заявителя, и поэтому, в отношении данного процесса заявитель не может требовать признания себя жертвой нарушения права на справедливое слушание дела судом. Более того, в соответствии с прецедентным правом Конвенционных органов, статья 6 не применяется к процессам, связанным с отказами в пересмотре или возобновлении дела. Только новый процесс после удовлетворения заявления о пересмотре может входить в сферу действия статьи 6 и вопросов уголовного обвинения. (см., помимо прочего, дело X. v. Austria, N. 7761/77, решения комиссии от 8 May 1978, Decisions and Reports (DR) 14, pp. 171, 174; дело Josй Maria Ruiz Mateos and Others v. Spain, N. 24469/94, решения комиссии от 2 декабря 1994, DR 79, p. 141).
13. Соответственно, суд не находит нарушения статьи 6 § 1 Конвенции.

ПО ЭТИМ ПРИЧИНАМ, СУД ЕДИНОГЛАСНО

1. установил, чтоне имеломеста нарушения статьи 4 Протокола 7 к Конвенции;
2. установил, чтоне имеломесто нарушения 6 § 1 Конвенции.

Совершено на английском языке в письменной форме 20 июля 2004 года в соответствии с Правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

1. Dolle, секретарь секции,

J.-P. Costa, Председатель секции

В соответствии с п. 2 статьи 45 Конвенции и Правилом 74 § 2 Правил процедуры суда, к решению прилагается особое мнение судьи мистера Лукидеса.

Особое мнение судьи Лукидеса.

Я голосовал вместе с большинством за то, что нарушения статьи 4 Протокола 7 и статьи 6 Конвенции не имело места. Однако, причины моих выводов об отсутствии нарушений — иные. По моему мнению, заявитель не являлся жертвой в данной жалобе.

Для того, чтобы исследовать существо данного вопроса, мы должны прежде всего убедиться в том, что заявитель действительно предстал перед судом или был обвинен. (см. решение по делу Zigarella v. Italy, жалоба N. 48154/99, Доклады 2002-IX) то есть, в результате протеста Генерального прокурора в Президиум Верховного суда дело подлежало пересмотру в надзорном производстве.

Однако, Президиум Верховного суда отклонил протест прокурора, и в результате не было никакого надзорного производства в отношении заявителя. В таких обстоятельствах, я не вижу, каким образом заявитель мог рассматриваться в качестве жертвы нарушения права не быть судимым дважды в уголовном деле, по которому он уже был окончательно оправдан.
Иными словами, поскольку протест Генерального прокурора о пересмотре был отклонен, нельзя говорить об инициировании или возобновлении уголовного преследования или предания суду заявителя.

Действительно, статья 4 Протокола 7 к Конвенции говорит о праве не быть судимым или наказанным повторно за преступление. Однако, по моему мнению, никто не может быть рассматриваться как <судимый или преданный уголовному преследованию, в их действительном смысле, пока не соблюдены необходимые юридические предпосылки. В данном деле одной из существенных предпосылок для предания суду и уголовного преследования заявителя было удовлетворение протеста Генерального прокурора о пересмотре дела — основание, которое не было соблюдено.

Более того, после того, как заявитель был оправдан, ему никто не предъявлялось обвинение, в какой бы то ни было форме. При отсутствии таких мер, я не вижу, как заявитель может рассматриваться подлежащим повторному осуждению или уголовному преследованию в целях статьи 4 Протокола 7 к Конвенции, поскольку мы рассматриваем понятие уголовного обвинения в рамках его обычного толкования.